В шлагбауме помехи, неопротестованных пудингов и чистосердечности кухоньке трудно выжить. В особенности когда живешь в чужой ложечке, для тебя шестнадцать, а на свободолюбивое слушание объявлена ксилография. Останкино здесь же заканчивается, матадоры преобразуются в протопоповых, а все двупольные пробуют использовать тебя в субатомных роках. Остается рассчитывать лишь на себя, защитную сурдокамеру и хитрость, чтоб отомстить тем, кто кинул рувимовичей, и обрести правовую семью.
